Дар Демона - Страница 1

К оглавлению

1

Интерлюдия 1

Сидеть в пентаграмме тоскливо: словно в клетке с острыми углами и непроницаемыми стенами. Маги знают, что мы умеем получать Силу из человеческих эмоций, поэтому ритуал призыва совершают в подземельях, подальше от простых смертных.

С подземельем, впрочем, повезло: я оказался в настоящем храме Серой Госпожи, богини Смерти. Высокие своды, черные колонны со вставками из янтаря и нефрита, на стенах — украшения из человеческих черепов. Красота! А изящная статуэтка из кости эльфа в пяти шагах от края пентаграммы — просто шедевр. Закажу такую же, когда вернусь домой…

Да, с храмом повезло, а со всем остальным — нет. Очередной мир смертных, очередной нахальный маг, решивший, что ему мало собственной Силы и стоит позаимствовать чужую.

Мало того что нахальный, так еще весьма неторопливый: я пробыл здесь почти сутки, внутреннее убранство храма выучил наизусть, а маг, заманивший меня в ловушку, возвращаться не спешил.

Пройдя по краю пентаграммы, я в очередной раз попытался найти неровность в стене Силы, наложенной на реальность. Сама пентаграмма, нарисованная краской на полу, особого значения не имела: некоторые маги призывали таких, как я, без чертежей. Но с рисунком считалось удобнее: не приходилось напрягать магическое зрение, чтобы видеть край пространства, выпавшего из этого мира.

Мой чародей, к сожалению, оказался аккуратистом — не оставил даже крохотной щели, за которую было можно зацепиться и, отогнув слой Силы, выбраться на свободу. Не повезло. Оставалось надеяться, что плата, которую предложит маг, мне понравится. Прошлый раз в подобном мире я получил чистокровного эльфа.

А вот и гостеприимный хозяин… Или нет?

Маг, насколько помню, ходил крадучись, словно скользя над полом, — привычка, которая со временем вырабатывается у многих некромантов. Тот, кто вошел сейчас, двигался похоже, почти бесшумно. Различие заключалось во вкусе их эррэ. Магическая аура хозяина подземелья полнилась серым пеплом с привкусом лавы и серы. Чужак же воспринимался как обычный смертный, хотя редкие всполохи багрянца поддразнивали, утверждая, что и с ним не все просто.

Судя по одежде и оружию, вошедший был воином. Свободный наемник? Гвардеец одного из местных владетелей? Гибкий, жилистый, сухощавый — в немагической схватке он был бы опасным противником. С магией же…

Чужак замедлил шаг, осматриваясь, потом понял, что обвившие алтарь изящные гирлянды сделаны из детских черепов, лицо исказила ярость. Не удержавшись, я подался вперед, к источнику сильных эмоций.

Реакция на движение оказалась мгновенной: секунду спустя метательный клинок, посланный в меня, звякнул о невидимую стену и, отлетев, покатился по каменному полу.

— Кто ты такой? — воин оказался уже у края пентаграммы, поднимая оружие, не отрывая от меня взгляда.

В голосе человека не слышалось даже тени сочувствия моему положению. И в ответах он на самом деле тоже не нуждался. Только глупец не сумел бы связать воедино пентаграмму, сидящее внутри существо, не принадлежащее ни одной расе этого мира, и специфику работы хозяина замка.

Хотя относительно гостеприимного мага у меня уже появились сомнения. Похоже, с количеством гостей некромант фатально переборщил.

— Демон, — сказал воин, нехорошо прищурившись. Я пожал плечами и все же решил ответить:

— Верно, демон. Как видишь, оказался в плену у мага.

— Я его убил, — равнодушно сказал чужак.

Что ж, это многое объясняло, хотя тут же ставило новые вопросы. Например, самый насущный: почему еще держатся стены пентаграммы? Обычно через несколько минут после смерти чародея все, созданное его магией, исчезает. Если только…

— Зачем ты понадобился некроманту? — перебил мои мысли человек.

— Он не успел сказать, — вынужденный ждать, я придумал много версий. К сожалению, в отсутствие заказчика они теряли смысл.

— И что мне с тобой делать? — мрачно поинтересовался воин, но рука, удобнее сжавшая копье, подсказала: решение будет принято не в мою пользу. Имей чужак обычное оружие, я бы с удовольствием посмотрел, как он станет выплясывать вокруг пентаграммы. Но меня сильно смущал наконечник из селина, или святого серебра, как иногда называли этот металл. На обычное серебро он походил только цветом.

Селин способен пробить стену Силы, а в маленькой пентаграмме особо не увернешься. Развоплотить меня эта вещь, может, и не смогла бы, но оказаться на нижнем круге реальностей не хотелось.

— Почему ты убил чародея, воин? — мой вопрос прозвучал неожиданно для человека, рука с копьем замерла.

— Он был некромантом, — интонация подразумевала, что ответ исчерпал тему, но я покачал головой:

— Разве в мире нет других Темных магов, занимающихся некромантией? Почему ты убил этого?

Глаза человека потемнели, наполнились болью:

— Он уничтожил мою семью и всех друзей. Я поклялся отомстить.

— И жить тебе теперь незачем, — закончил я за него. Воин не вскинулся гневно, промолчал; значит, мысль о собственной смерти стала для него привычной, желанной. Хорошо. Тем больше у меня шансов ускользнуть из ловушки.

— Я могу вернуть твоих близких, — проговорил я мягко.

Человек вздрогнул, уставился с недоверчивым изумлением:

— Только не говори, что умеешь воскрешать мертвых. Это не во власти демонов.

— Не умею, — согласился я, — но могу сделать так, чтобы они не умирали.

— И ты предлагаешь?..

— Их жизни в обмен на мою свободу и твое копье из селия.

Сложно было поверить, что еще минуту назад эррэ человека казалось способным лишь на краткие огненные всполохи. Мое обещание пробудило в чужаке яростное пламя, больше подходящее Темному магу, чем обычному смертному.

1