Дар Демона - Страница 24

В конюшнях было шумно, весело и многолюдно: старший конюх привез невесту тууринку, согласившуюся, против обычая своего племени, переехать к будущему мужу; и народ вовсю готовился к свадьбе. Никто не заметил детскую фигурку, скользнувшую вдоль стойл и открывшую дверь к маленькому, под стать пришедшему, степному коньку мышиного окраса.

— Ижи, вот ты где спрятался, — счастливо обнимая верного скакуна за шею, зашептал ему на ухо мальчик. — Смотри, что я для тебя припас!

Морковка, заранее утащенная с кухни, была конем благодарно схрумкана, после чего Ресану терпеливо позволили взгромоздить седло и затянуть подпругу. Получиться-то у мальчика получилось, но только с третьей попытки.

— Я обязательно привезу эти глупые камни, и тогда посмотрим, кто сопляк и маменькина дочка, а кто нет, — пробормотал Ресан, обращаясь к невидимому собеседнику, и вывел коня наружу.

У мальчика было заготовлено несколько правдоподобных отговорок на случай, если стража у ворот остановит его. Но те, пользуясь отсутствием начальства — брат Ресана рано утром уехал с патрулем — обступили принесенный из караулки столик с костями. Мимо доблестных воинов мог промаршировать отряд рыцарей в тяжелых доспехах — и они бы ничего не заметили.

Ресан отвернулся, скрывая презрительную гримасу — ну и вояки достались брату! Намучается же с ними Керан прежде, чем сумеет приучить к должной дисциплине. Дома и представить казалось невозможным, чтобы стража на посту вздумала играть в азартные игры. Отец бы им такое устроил!..

Конек бодро трусил по низкому разнотравью, позволяя маленькому седоку глазеть по сторонам, наслаждаясь свободой.

Направлялись они на восток — там, примерно в двадцати милях от крепости, как рассказывал вредный Герисс, находились развалины древнего города. Если верить страшилкам, бродившим среди местных мальчишек, в руинах этих жили зловещие призраки, способные околдовать любого человека и лишить разума. Потому и стремились туда самые безрассудные и отчаянные малолетние храбрецы — чтобы доказать окружающим свое мужество и отвагу. Кое-кто гордо возвращался с памяткой — белым полупрозрачным камнем, светящимся в темноте. Большинство же, проплутав в окрестностях, и, то ли не найдя города, то ли испугавшись чего-то, въезжали в ворота крепости с пустыми руками, становясь на несколько дней жертвами насмешек.

Ижи, только что размеренно перебиравший копытами, отчего-то ускорил шаг, а потом и вовсе сорвался в галоп. Не понимая причины, мальчик начал озираться по сторонам, но загадка разрешилась, когда из-за спины донесся тягучий вой. Ребенок развернулся — там, еще далеко, чуть ли не у кромки горизонта, появились темные силуэты. Степные волки, некрупные, чуть ли не в два раза мельче обычных. Но их было так много!..

Конек летел над травой, мальчик прижимался к его холке и шептал все молитвы, какие знал. Когда молитвы закончились, в совершенном отчаянии Ресан обратился к обетам. Он обещал никогда больше не уезжать без спроса, всегда хорошо себя вести, слушаться родителей и брата… По его детскому разумению, обещанная жертва была настолько серьезна, что хоть один из светлых богов должен был прислушаться и спасти их. Но боги вмешиваться не торопились, а вот бег Ижи становился все более неровным.

Конь хрипел, сбивался с шага, на морде появилась пена. Но Ижи, выносливая степная лошадка, еще бежал. И бежали волки — все ближе и ближе. Они больше не выли — и погоня оттого казалась страшнее.

Трясущимися руками вытащив плетку, Ресан наотмашь хлестнул по оскаленной морде самого нахального зверя, уже примерившегося вцепиться в заднюю ногу коня. Жалобно, как человек, вскрикнув, Ижи вырвался вперед, но как надолго?

Что-то белое мелькнуло впереди, и мальчик вздрогнул, на мгновение вырванный из мыслей о скорой смерти. Развалины города — того самого… Если они сумеют добраться туда, то… может быть…

Остатки крепостной стены были уже совсем близко: накренившаяся башня, рядом с ней в стене — огромная выбоина.

— Солнышко мое, Ижи, давай! — шептал мальчик. — Спрячемся там, спасемся! Беги, пожалуйста!

До стены оставалось едва ли четверть мили, когда коня на середине шага повело. Ижи начал валиться набок, и Ресан едва успел выпрыгнуть из стремян, чтобы не быть придавленным мертвым весом.

— Ижи, — прошептал он. — Ижи!

Но глаза скакуна уже стекленели, лишь в последних судорогах подрагивали тонкие ноги…

Торопливо достав из седельной сумки походный кинжал — подарок брата — мальчик отступил от коня. Глядя на приближающуюся стаю, вытащил клинок из ножен. У зверей теперь есть добыча. Может, его они оставят в покое? Или нет?

Ресан пятился, боясь повернуться к волкам и спиной и побежать. Казалось, пока он смотрит этим тварям в глаза, они не посмеют кинуться…

Странный рокот прокатился по степи, покачнулась под ногами земля — и вернулась тишина. Но не обычная, степная, — тишина стала абсолютной, проглотив все звуки.

Волки замерли, оглушенные, потом единым движением развернулись и кинулись прочь — туда, откуда пришли. Что могло напугать зверей так сильно, что они забыли про голод?

Ресан обернулся: с юго-востока стремительно надвигалась серая пелена, шла сплошной стеной, от небес до земли. Вот стена засияла ломаными вспышками молний, и рокот повторился — громче, чем прежде. И сильнее, чем прежде, дрогнула земля.

Степная буря, Гнев небес. Она редко случалась летом, но — пришла. Замена одной смерти на другую.