Дар Демона - Страница 52

Однажды.

А пока он должен предстать перед богом, которому обещал служение, посмотреть в его вечно изменчивый лик, взять глоток его мудрости и горсть его страха.

Стены грота раздвигаются, растут, узкая щель неба становится еще меньше, отодвигается, исчезает. Меркнет и так неяркий солнечный свет, возвращая власть тьме.

Маг улыбается — тьма его сестра, самая верная возлюбленная, самый драгоценный дар. Магу повезло с богом — бог тоже любит тьму…

Тьма продолжала смотреть на него, даже когда он проснулся; тянулась к нему, в самую глубь души, шептала — «вот она я, здесь, рядом, только протяни руку», — а потом ускользала, прячась в тенях. И даже солнце, яркое летнее солнце, не могло ее прогнать. Или не хотело. Они, казалось, были заодно: яд солнечной гидры в его крови и сладкая ложь Тьмы — в ней же. А сила возвращалась, все быстрее и быстрее.

Глава 10.

— Ты чего это с утра такой мрачный? — удивился Мэль, сияющий довольством жизнью. — Вроде не случилось ничего, нет?

— Не случилось, — ответил Арон, мысленно добавив, — «Кроме того, что я теряю себя, совсем ничего».

— Ну и отлично, — полуэльф выложил перед магом несколько бумаг, среди которых проглядывали края простых серых конвертов. — Вот, частью отчеты, частью письма, доставили сегодня.

Арон молча кивнул, глядя на бумаги, но не испытывая сильного желания их читать.

— Мне интересно, — без всякого перехода продолжил Мэль. — Эти сихха из императорского дворца. Как ты, оставшись с пустым эррэ, с ними справился?

— Не знаю. — Тонгил пожал плечами.

— То есть, не хочешь говорить, — сделал свой вывод полукровка, не обидевшись. — Впрочем, у тебя в запасе всегда имелись разные трюки. Но справиться с сихха — это действительно нечто, можешь гордиться.

— Я горжусь, — без всякого чувства согласился северянин.

— А куда ты их дел? — продолжил допрос Мэль, не стесняясь отсутствием у мага желания отвечать.

Арон промолчал.

— Я это к тому, что император опять прислал гонца, — пояснил полукровка.

— Скажи, что я все еще раздумываю над условием, и отошли. И сам, будь добр, исчезни.

— А ты действительно способен их вернуть? — Мэль избирательно не услышал последней фразы мага.

— Не знаю, — Арон красноречиво посмотрел на управляющего. Указал глазами на дверь. Вновь перевел взгляд на полукровку, и несколько секунд они играли в гляделки. Затем Мэлю надоело:

— Скучный ты сегодня, — сказал он со вздохом. — Ладно, сиди один, твое магичество.

* * *

Это был волшебный день, сияющий, солнечный, благословленный богами. День, когда хочется жить и любить, радоваться просто тому, что ты есть на свете.

Мэль оглянулся на открытое окно хозяйских покоев и покачал головой: с Тонгилом происходило что-то нехорошее, никак не подходящее этому летнему дню. Вообще никак и ничему не подходящее.

Маг начал меняться после своей потери памяти, но кровь солнечной гидры в нем что-то сломала. А может, не кровь, а временное лишение силы. А может, и не оно даже, а что-то третье. Слишком скрытным был Тонгил, слишком хорошо умел прятаться за масками холодности и безразличия. Наверное, только один Мэа-таэль и знал, какой кипящий котел скрывается за внешним равнодушием темного. Как, например, этой весной, когда девчонка ар-Кормов всерьез сумела его задеть. Какое у него было лицо перед тем, как запереться в подземелье и начать творить волшбу.

Да, красиво у него тогда получилось — Мэль даже отпросился съездить посмотреть на многонедельный ливень и живших в нем серых чудовищ в каменных панцирях, наводивших ужас на графство ар-Кормов. Красиво!

Может, и в этот раз все окончится примерно также: вернет силу, сотворит дикую волшбу, после которой его именем начнут пугать детей не только на севере империи, но и во всех остальных ее частях? И успокоится?

Окно покоев Тонгила было открыто, легкий ветерок шевелил полупрозрачные занавеси, изнутри не доносилось ни звука. На миг почудилось, что в проеме промелькнуло что-то темное, плохо оформленный силуэт или дымовое облако. Промелькнуло и пропало, сколько бы полукровка не вглядывался.

Явилась мысль — вернуться и проверить, все ли в порядке. Но Тонгил казался не в духе, и злить его еще больше не хотелось.

Пару минут полукровка постоял у дома, вслушиваясь, всматриваясь. Но все было тихо и спокойно.

Когда Арон очнулся, стояла глубокая тишина. Северянин подошел к окну, отдернул паутинную занавеску. Небо сияло звездными бриллиантами, но луна уже клонилась к горизонту — значит, что-то разбудило его в самой середине ночи. Не что-то, кто-то. Он все еще слышал чужой шепот на краю сознания, просьбу о встрече. Внутренний голос молчал, не предвидя опасности.

Маг шагнул было к двери, потом заколебался. Зов шел не снаружи — изнутри комнаты. Из…

Арон сделал по комнате несколько кругов, как потерявшая след гончая. Отзвук чужого голоса еще слышался на краю сознания, но эхо его разошлось по пространству неверными отражениями в зеркальных осколках. Ну конечно — зеркало! То самое, которое на одну ночь превратило его в Венда.

Достал вещицу из кованного сундука, развернул шелковое покрывало, поворачивая к себе. Сперва гладкая поверхность казалась непроглядно черной, как безлунная, беззвездная ночь. Потом внутри шевельнулись тени, обретая подобие человеческого лица, словно зеркало вспомнило свою обязанность отражать. Оформились черты, впадины черных глаз, два узких ритуальных шрама очертили широкие скулы… Арон почти не удивился, осознав, что вместо себя видит чужака, и более того, — клановца, лучшего наемника из тех, что можно купить за деньги.