Дар Демона - Страница 66

Его стерегли. Как пленника, ценную добычу. Хорошо хоть, не связывали. Впрочем, он старался ничем не вызывать подозрений. Послушный испуганный домашний мальчик, по воле злой судьбы закинутый далеко от дома. Не так уж это отличалось от истины. Признаваться самому себе в этом было стыдно и неприятно, но отец всегда говорил, что от правды нельзя прятаться, какой бы горькой та не было. Отец… Нет, не думать. Лучше вспомнить маму. Уж она бы никогда не отказалась от своего первенца, какой бы Дар у него не проявился. Она бы обязательно помогла ему, даже вопреки воле отца. И братья… Они ведь хорошо ладили, совсем редко ссорились и почти никогда не дрались…

Альмар крепко зажмурился, понимая, что еще немного, и начнет хлюпать носом, и усилием воли заставил себя думать о другом. Да хоть вспомнить язык Народа Песка, например, как глаголы меняются в настоящем реальном, настоящем возможном и настоящем будущем…

Медленно-медленно наступил вечер.

Глава 7.

— Уверен, что оборотень? — прозвучал рядом голос тара Дьерга.

Альмар поднял голову, вырванный из воспоминаний. Напротив командира отряда стоял Скальник, мрачный темноволосый воин. Единственный среди всех рыцарей Гиты, он отзывался не на человеческое имя, а на прозвище.

— Это не мог быть волк? — тар Дьерг хмурился.

— От волка амулет не леденеет, — отрывисто отвечал Скальник.

В разговор вмешался Бирий:

— Когда тварь приблизилась к стоянке, Турм в нее выстрелил и промазал, — голос черноволосого человека наполнился фальшивым сочувствием. Турм, стоящий неподалеку, бросил на Бирия кислый взгляд, но спорить не стал.

— Простыми стрелами оборотня не взять, — тар Дьерг оставил Скальника в покое и повернулся к Турму.

— Она была не простая, — возразил тот. — У шамана брал.

— Ха, — торжествующе сказал Трош, искавший во время разговора в дальних кустах. — Вот твоя стрела, наполовину в крови и без наконечника.

— Значит, остался в ране! — воодушевился Турм.

— Живым возьмем, — рассудил тар Дьерг. — За живого награда выше, чем за шкуру. Трош, Аккит, останетесь сторожить мальчишку.

Альмару хотелось спросить, как они собрались искать оборотня, пусть раненого, в лесу, да еще ночью. Им жить надоело? Но промолчал. В конце концов, не его дело, сколько рыцарей Гиты вернется из похода за серой шкурой.

— Крови изрядно натекло, — прозвучал в отдалении довольный голос стрелявшего.

Никто из рыцарей не взял с собой факел — Альмар уже знал, что амулеты, выдававшие присутствие оборотней, позволяли также видеть в темноте и усиливали выносливость.

Один из оставшихся воинов разжег костер, второй по периметру обошел поляну, остановился у привязанных коней, погладил гнедую кобылу по длинной морде. Альмар какое-то время наблюдал за ним, потом отвернулся, подвинувшись ближе к огню. Не из-за холода, просто приятно сидеть вот так, наблюдая за пляшущими языками пламени. Так и хочется протянуть руку, поймать парочку, посмотреть, как они будут танцевать на ладони.

— Обожжешься, — буркнул сидящий вполоборота воин, и Альмар торопливо отдернул руку.

Рыцарь Гиты закончил раскладывать хворост и посмотрел на подопечного:

— Я видел тара Мэлгона в столице, — голос звучал сипло, простужено. — Ты на него не похож.

— Ну… да, — согласился Альмар, не ожидавший разговора, — я в дядю пошел, маминого брата…

Из темноты, куда ушел второй воин, раздалось не то сдавленное проклятие, не то хрип.

— Трош, что там? — вскочил на ноги первый, разворачиваясь в направлении звука, а потом начал заваливаться набок, держась руками за горло, в котором торчал знакомый метательный нож.

— Чего застыл? — Курумо, возникший в свете костра, вырвал клинок, торопливо обтер об одежду умирающего; глаза подростка в свете пламени горели злым золотом:

— Уходим!

— Сейчас, — Альмар, наклонившись, подхватил свой порядком изодранный плащ, после секундного колебания снял с убитого ножны с длинным кинжалом. Хорошее оружие.

А потом они побежали.

Лес казался непрогляден, даже белесая северная ночь не помогала разглядеть дорогу. Но Курумо видел в темноте не хуже рыцарей Гиты, а светлая макушка подростка служила Альмару хорошим ориентиром. В лесу царила тишина, мальчик слышал только шелест листвы под своими ногами, изредка — треск сухой ветки, и каждый раз вздрагивал от резкого звука.

Бежали долго. Несколько раз Альмар просил передохнуть, отчаянно завидуя выносливости Курумо.

— Когда? — выдохнул на пределе сил, — когда остановимся?

Небо на востоке прорезала тонкая розовая полоска, светлело. Короткие здесь, на севере, ночи.

— Немного осталось, — ободрил его подросток, — иди след в след и не бойся, это иллюзия.

У Альмара не осталось сил спрашивать, что имел в виду Курумо. Потом стена непроходимого бурелома оказалась на пути, и он не сдержал стон.

— Говорю же, иллюзия, — сперва правая, потом левая нога Курумо исчезли внутри поваленных стволов. Еще шаг — и он уже по пояс скрылся в нагромождении веток:

— Не отставай.

Альмар шагнул вперед. Иллюзия обманывала не только зрение, поскольку ветки ощутимо кололись. Для пробы Альмар зажмурился — идти сразу стало легче. Когда неприятные ощущения схлынули, открыл глаза. Небольшая поляна, в центре которой Курумо разжигал костер, уютная поляна, и никуда больше не нужно идти.

Альмар улыбнулся, блаженно повалился на землю. И заснул.

Проснулся мальчик после полудня.

— Я не стал тебя будить, — Курумо сидел рядом, разглядывая клинок, принадлежавший убитому Аккиту.