Дар Демона - Страница 58

— Я должен сочувствовать или радоваться? — спросил северянин мрачно.

— Радоваться, конечно! — воскликнул Грисс, широко улыбаясь, — Мамочка по ним соскучилась, так что можешь не бояться ее недовольства.

— А император знает? — поинтересовался Тонгил.

— Конечно. Его я позвал на празднование первым. Он тоже оказался занят. Жаль, жаль!

Арон хмыкнул, подумав, что согласись император, тот же Грисс онемел бы от удивления. Северянин не слышал еще о человеке, который бы добровольно отправился в гости к Серой Госпоже. Только Ее жрецы могли путешествовать между мирами живых и мертвых. Впрочем, Тонгил сомневался, что после посвящения они оставались людьми в полном смысле этого слова.

Выпроваживать Грисса не пришлось: жрец поспешил откланяться сам; еще раз выразил сожаление, что не увидит «дорогого Тонгила» на празднике, и исчез, истаяв в сером тумане. Для эррэ Арона туман этот ощущался Вратами, разве что с другой тональностью, чем у Врат девчонки-полуэльфийки. В воздухе еще некоторое время оставался след, словно приглашение: «Открывай и следуй за мной». Не то наивная ловушка, не то подчеркнутая любезность. А может и вовсе тонкая насмешка, как раз в духе Серой Госпожи.

Арон сел на край стола, потер виски. Еще пару месяцев в этом мире, в этом теле — и он вообще разучится удивляться. Так сам Солнечный явится в гости, а он воспримет это лишь как очередную крупную неприятность.

Дожил.

Интересно, в храме Солнечного провозглашали здешнему Тонгилу персональное проклятие, как тому некроманту, которого он убил в своем мире? Или Арон удостоился лишь проклятия коллективного, регулярно посылаемого всем Темным магам? У Мэля спросить, что ли?

Впрочем, сведения, принесенные полукровкой, оказались слишком интересными, чтобы отвлекаться на такие мелочи.

— Вот, смотри, — Мэа-таэль разложил перед ним принесенные свитки. — Это по самому Мэлгону, это — по его жене.

— Быстро, — пробормотал Тонгил. С тех пор, как он разбудил Мэля, прошло едва три часа.

— Тар Мэлгон оказался членом Императорского Совета, а у ребят про всех советников сведения собраны. Так что повезло. Тут и портреты их есть в грифеле, — Мэа-таэль усмехнулся.

— Серьезный подход, — хмыкнул в ответ Тонгил. — Вряд ли Мэлгоны твоим ребятам соглашались позировать.

Он потянулся к первому свитку, разворачивая вложенный лист с зарисовкой, и вздрогнул. Этот человек… Значит, Арон не ошибся, и тот, кого он видел в императорской свите, действительно был… И если он прав, то во втором свитке…

— Иди, Мэль, — проговорил он глухо. — Если будет нужно, я позову.

Следующий день прошел в подготовке. И вот — одна из тех улиц столицы, где не было места не только домишкам простолюдинов, но и домам нуворишей. Здесь обитала старая кровь, сохранившая не только родовую гордость, но и более материальные блага, доставшиеся от предков.

Богатство особняка тара Мэлгона бросалось в глаза, кричало о себе — кованными завитушками на высоченных воротах, облицовкой из дорогого кримского камня, эльфийскими узорами живых деревьев — только остроухие умели так изящно сплетать ветви, превращая их в произведение искусства, и брали за то немалые деньги.

Только вот в мире Арона ар-Мэлгон богат не был, скорее наоборот, и похвастаться мог только многовековым перечнем благородных предков, восходящим к младшему сыну Первого Императора. Ничего особенного — половина знатных родов заявляла подобное.

Дейкас ар-Мэлгон — старый друг, один из лучших. Почти как Венд. Только в том прежнем мире Дейкас так и остался сотником императорских гвардейцев, как когда-то сам Арон, с жалованием, которого никогда не хватало, особенно сейчас, в отсутствие нормальной войны и хороших трофеев. Его друг, которому он без колебаний доверил бы свою спину, но не свою любимую женщину…

Сейчас Дейкас отсутствовал — первое, в чем убедились слуги Арона. А вот его супруга находилась дома — в этом он тоже приказал удостовериться.

— Хозяйка уже трижды спрашивала, когда доставят заказ, — прогудел слуга, открывая массивные ворота. — Что-то вы сегодня долго.

— Да, — согласился Арон, отступая в сторону, чтобы дать проехать груженой повозке. — Я сам извинюсь за задержку.

— Да брось, — слуга широко махнул рукой. — Я в караулке вина припас, посидим. Раб у тебя не немой, пусть объясняет.

— Ташид велел, — назвал Арон имя купца, которому принадлежал товар, и слуга, вздохнув, пожал плечами, потом кивнул вертевшемуся рядом мальчонке:

— Проводи тарэса Хафима к хозяйке.

Они прошли по широким коридорам, по крытой галерее, одна из стен которой была по последней моде украшена широкими зеркальными пластинами. Арон на секунду замедлил шаг, ловя свое сегодняшнее отражение: с лица, обожженного солнцем почти до черноты, на него смотрели раскосые глаза Хафима — глаза достойного приказчика не менее достойного купца Ташида. Или же равно недостойных — историей их жизней Арон не интересовался. Ему было достаточно узнать, что супруга ар-Мэлгона часто покупала у Ташида ткани и благовония, и что последний заказ сделала вчера…

Первое, что Арон увидел, войдя в господские покои, была тэра Мэлгон. Сидя в широком кресле, она баюкала сладко посапывающего младенца, но при виде идущих передала ребенка няне и отослала.

— Хафим, уже вечер! Вы опоздали почти на шесть часов, — она недовольно нахмурила тонкие брови. Изящная, несмотря на рождение детей, даже более красивая, чем в юности… Арон сглотнул появившийся в горле ком, на мгновение опустил взгляд — смотреть на Тери, такую прекрасную и такую чужую, оказалось еще больнее, чем он ожидал.